о смирении

помогите разобраться - что такое смирение?

 

Наталья, я сделала подборку по этой непростой теме здесь :ax:: https://pravoslavie-forum.org/showthread.php?t=890&highlight=%D1%81%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5

 

Спасибо, Мария))) за подборку))) всё верно написано )))) но в жизни всё гораздо запущеннее и сложнее )))) а как в своей жизни это понять и прочувствовать ??? вот сложность ....

 

оч. удачная подборка, спасибо

 

Наталья, нашла такие строки:
"Мы не должны ни на минуту забывать того, что спасает нас Господь Бог по единой милости Своей, а не по делам нашим. Что сильнее этого помысла может побудить нас к совершенному смирению?"
Это по поводу прочувствовать...

 

Ольга))))) спасибо большое за строки)))) горячая и пламенная вера должна быть! чтобы памятовать о спасении ежеминутно))))

 

Петр Дамаскин: "Первым признаком начинающегося здравия души, является видение грехов своих бесчисленное множество, как песок морской».

Тихон Задонский: "Если вершиной всех добродетелей является любовь, то ее единственным основанием, на кром она только и может возникнуть, является смирение".

Вот ответ
Алексей Ильич Осипов:

"Мера духовного преуспеяния оценивается мерою видения человеком поврежденности своей природы, своей неспособности самому, без Бога, искоренить те страсти, которые в нас. Мерой духовного преуспеяния является мера смирения, а смирение не видит себя смиренным.
Как только я увидел себя смиренным – значит, все, караул! Значит, я уже в сатанинских руках. Мерой смирения измеряется мера духовного становления человека, а это смирение измеряется мерой видения своей греховности, края, в свою очередь, только тогда возникает у человека, когда он действительно решается жить по христианским заповедям, а не только по церковным установлениям!
Фарисеи, книжники, архиереи, которые распяли Христа - тщательно исполняли все предписания, были православнейшие люди в этом смысле, но жили только по этим церковным установлениям, и что?.. пришли в сатанинскую гордыню, отвергли и распяли Христа. Нет ничего хуже ничего как то, как если я начинаю видеть себя более и более праведным.
Нет ничего хуже, это – смерть!

Еще о смирении:

Спойлер

Смирение как обязательное основание любви. (Смирение – основа всех добродетелей. Любовь – вершина всех добродетелей).

При этом критерием верности этой любви что является? Обратимся к рассмотрению этого вопроса. Мы наблюдаем здесь полное единодушие святоотеч.мысли.
Тихон Задонский говорит: Если вершиной всех добродетелей является любовь, то ее единственным основанием, на кром она только и может возникнуть, является смирение.
А об этом как раз мало говорят. Именно смирение является основанием той пирамиды, на вершине которой мы получаем красоту этой Божественной любви. Только смирение является фундаментом, единственным. Если его нет – нет христианской любви, и не поймем мы Самого Бога, что значит, что Он есть любовь.
Смирение и любовь – это совершенно неразлучные, неразделимые вещи, вот о чем говорит православие.
И когда мы говорим о Божественной любви в человеке – то все внимание обращается на приобретение смирения. Поэтому для выяснения фундаментального понятия любви необходимо выяснение другого фундаментального понятия – смирения.
Что такое смирение?
Это то состояние души, крое приобретается чком через познание себя, под крым мы разумеем познание не только нового, но и ветхого человека; познание не только добра, крое мы оч.легко в себе видим, но и зла, крое легко в нас прячется и крое мы тоже от других прячем. И это познание своей поврежденности нашей природы, и познание бессилия исправить свою природу – вот ведь в чем дело! Да, есть вещи, крые я могу на время сделать, могу себя какое-то время держать, но сменись обстоятельства, или мое собственное настроение – и всё, и у меня опять все возникнет. Корни всех духовных болезней, всех грехов – во мне есть. Это надо увидеть.
И искоренить их, вырвать эти корни – я не в состоянии. М.быть, я смогу продержаться сколько-то часов или минут – никого не осуждать, но вырвать этот корень осуждения – я оч.скоро пойму, что вырвать его я не могу. Так же – и все прочее. Когда я сплю – я не завидую никому, а как проснулся, что-то увидел или услышал – так и позеленел.
Итак, смирение чка является тем состоянием, крое приобретается чком по мере познания им, видения им этих корней – а не только грехов как поступков, на крые (поступки) мы обычно только и обращаем внимание, о поступках только и говорим, в них, в поступках только и каемся. Например, я покаялся в том, что я кого-то обманул, и несколько дней никого не обманываю. А корень-то во мне так и сидит – только обстоятельства изменись – я и обману!
И видение этого, что это во мне есть – это первое важнейшее, на что направлена духовная жизнь. Вот что значит видеть в себе грех, о чем писал Петр Дамаскин (…как песок морской).
И видение другого – что несмотря на мои действительные усилия (именно когда у меня действительно есть усилия) – даже они не увенчиваются успехом, а корни все остаются здесь.
Вот это видение порождает в человеке нормальное, объективное видение самого себя. Это есть та человеческая сторона смирения, о крой мы говорим. Это есть самое начальное, самое элементарное, но совершенно необходимое в человеке познание, крое в чке порождает нормальное чувство видения себя.
И тот человек, крый прилагает усилия и борется с собой действительно, и обращается к Богу – оч.скоро увидит, что Бог помогает ему. А увидеть, что именно Бог мне помогает, а не «я могу» - он уже не м.этим гордиться, не может тщеславиться.
Это понимание себя, видение себя – при дальнейших усилиях вспомоществуется Богом в жизни человека. На это элементарное смирение Господь дает Свое благодатное действие.
Это видение себя в таком состоянии – только оно м.быть прочным фундаментом в духовной жизни человека. Если нет этого – нельзя надеяться ни на что.
Иногда говорят – вот, такая-то пошла в храм и стала работать Богу. Это мы ехали в машине и говорили об этом. Тут я подпрыгнул так, что чуть макушкой не пробил крышу машины. Как, а что, слесарем работать – это не работать Богу? Водителем работать – не работать Богу? Кто распял Христа? – «Работники Богу». А работает Богу только тот, кто трудится над исполнением заповедей Божиих в себе. А чем он при этом занимается – водопроводы ли чинит, или картины пишет, или патриархом он служит – это совсем другая сторона. Богу служит тот, кто исполняет заповеди. По мере исполнения заповедей и оценивается его служение Богу, а не то, чем он занимается. Я могу в хоре так Бога прославлять, что штукатурка будет сыпаться!
Поэтому отцы говорили, что смирение – это та соль, без крой никакая пища не годна. Это ассоциируется со словами Христа о том, что если соль потеряет свою силу, то ни на что уже она не годна, а только выбросить ее вон. Соль – это смирение, - говорят они. Без него невозможна ни одна добродетель. И можно сто лет стоять перед престолом, и никакого богоугождения не будет.
И только при наличии этой соли, этого смирения – возможно приобретение того качества души, крое именуется истинной христианской Божественной любовью.
И любовь, основываясь на смирении, характеризуется и соответствующими свойствами: любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не мыслит зла, не бесчинствует (1 Кор.) – вот какие свойства христианской любви, ее характеристики.
А насколько она велика, и говорить нечего. «Если я говорю языками человеч.и ангельскими, а любви не имею – нет мне в том никакой пользы. Если имею всякое пророчество, все познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а любви не имею – то я ничто. И если раздам все имение свое и отдам тело на сожжение, а любви не имею – нет мне в том никакой пользы».
Чем же характеризуется эта любовь? – наличием смирения. Видением неспособности себя без Бога стать хоть немножко лучше, т.е.хоть немножко исцелиться от тяжелых болезней, крые во мне есть.
Более высокий уровень, крый пронизывает человека, обладающего этой любовью – действительно носит характер жертвенный, но жертвенность опять-таки происходящая из атмосферы любви.
Исаак Сирин по этому поводу пишет: И будучи спрошен, что есть сердце милующее, (т.е.что есть любовь), ответил: это есть возгорение сердца о всякой твари, о пресмыкающихся, о гадах, о самих врагах истины, так что без слез не может смотреть на какие-либо страдания кого-либо. И если десятикратно в день будет сжигаем за любовь к людям – не удовлетворится этим.
Передают о старце Агафоне, который говорил: Я хотел бы обменяться своим телом с прокаженным.
Или случай с преп.Серафимом Саровским, крый, будучи смертельно избит крестьянами, и когда этих крестьян хотели судить, то он сказал: Если только это будет – я ухожу отсюда. И мы даже себе не можем представить, что такое была его любовь к тем людям, крые избили его до смерти. А Христос с креста что сказал в ужасающих страданиях: Отче, прости им, они не знают, что делают.
И любовь носит характер прощения, характер желания блага человеку, и именно вечного блага.
Хочу сказать и о том, что м.быть и гнев в любви. Помните, как Господь и из храма изгонял, и назвал змеями и ехиднами тех, кто для Бога трудились, и гробами окрашенными – гнев в любви. Недаром говорится, что Бог есть огнь поядающий.
Эта Божественная любовь показана нам с величайшим смирением. Крест Христов – это есть проявление больше любви или смирения? Это предел всего. «Сойди с креста, и мы поверим в тебя!» А это есть предел и того, и другого.
Эта же Божественная любовь характеризует и всех святых, крые, взирая на подвиг основоположника нашего Христа, приходили к тому же самому.
И совсем др.характер носит та любовь, о крой говорят многие сектанты и католицизм. Там – кровяное возбуждение, воспаление воображения, вплоть до того, что начинаются видение – все там носит кровяной, нервный характер, доходящий до стигматов. Т.е.это уже действительно предел нервно-психических возбуждений.
Вы улыбаетесь, а поймите, что миллиард (!) католиков – не смеются, а они верят, что это и есть любовь. Вот по какому пути идут люди, они верят, что любовь - это воспаление своего воображения или романтики.
Почему это ложь и прелесть (прелесть – это лесть в высшей степени) – потому что чк весь охвачен этим, весь горит, ему кажется, что выше уже и не может быть. На самом же деле – только плоть и кровь, и больше ничего.