О переживаниях, профанации Православия и проверке духовных ощущений

Конечно, опасно предлагать новоначальному образцы возвышеннейшего духовного преуспеяния, потому что такой человек не осознает своего скромного душевного состояния (я подобных эвфемизмов еще не видела:ay: - прим. мое) и пытается под действием гордости стяжать обильную благодать Божию, которую, на самом деле, возможно приобрести лишь долголетним упражнением в молитве, многой опытностью и, в особенности, глубочайшим смирением. Ведь, как пишет великий наставник нашего времени святитель Игнатий Брянчанинов, «всякому человеку, зиждущему храмину, подобает ископать, и углубить, и положить основание на камени. Камень – Христос. Тот возлагает на себя тяжкий труд копания земли, кто, в противность влечению сердца, нисходит в смирение, кто, отвергая свою волю и разум, старается изучить заповеди Христовы и предание Православной Церкви, с точностью последовать им; тот полагает в основание прочные камни, кто прежде заботится о том, чтобы направить свою нравственность сообразно завещанию Господа нашего Иисуса Христа. Нет места для истинной молитвы в сердце, не благоустроенном Евангельскими заповедями». Но, с другой стороны, в наши скромные истинными наставниками времена и преуспевающий делатель иногда оказывается в очень затруднительном положении, не имея возможности проверить свои новые духовные ощущения из-за скудости, если не сказать отсутствия, непосредственных описаний молитвенных опытов в их развитии, в том числе, самых возвышенных.

К сожалению, приходится предупредить некоторых неумеренных теоретиков духовной жизни, чтобы они не пытались, с точки зрения своего скромного духовного опыта, отрицать действительность и истинность возвышенных переживаний подвижников, приближающихся к совершенству. Ведь это выглядит даже смешно, когда, абсолютизируя учение о покаянии святителя Игнатия (Брянчанинова), а вернее профанируя его, мы беремся судить о том, что (простите за тавтологию) неизмеримо выше нашей меры не только преуспеяния, но даже понимания. Так можно дойти и до порицания преподобного Симеона Нового Богослова за его «Божественные гимны». Всем известно, что одно и то же слово может обозначать разные вещи. Под словом «покаяние» можно понимать сокрушение в своих грехах, слезы о них, сожаление о совершенных в прошлом нравственных преступлениях. И это правильное, но узкое представление о покаянии. Отнюдь не противоречит ему более широкое понятие об этом всеобъемлющем делании. Борьба со страстями, пламенная молитва об избавлении от мысленных уклонений от Евангелия Христова, плач о падении Адама чрез познание своего падшего естества и, наконец, страх лишиться Божественной любви – всё это тоже покаяние, простирающееся даже до исхода из этой временной жизни в будущую и вечную. Кроме того, нам известно из аскетических писаний некоторых святых отцов, повествующих о своих возвышенных благодатных опытах, что переживания и ощущения людей, достигших христианского совершенства или весьма приблизившихся к нему, имеют великое разнообразие как по силе, так и по свойствам, не меньшее, а, как нам кажется, гораздо большее, чем наши земные чувственные ощущения. А иначе бы оказалось, что телесная жизнь интереснее и приятнее, чем слава будущего века, отчасти являемая уже сейчас в душе преуспевшего подвижника. И таким образом мы стали бы невольными сторонниками людей, считающих вечное блаженство однообразным бездеятельным и хотя беспечальным, но скучным «времяпрепровождением».

Православие есть полнота, а не только одно покаяние в узком смысле слова. Не будьте дети умом, – говорит святой апостол Павел, – на злое будьте дети, а на доброе будьте разумны. Когда хорошие умные дети, отличники, уверенно говорят со взрослыми о житейских предметах, то это, конечно, весьма забавно. Но если бы кто-то вздумал к их советам прислушаться, то последствия были бы очень печальны.

Сх. Авраам (Рейдман)

Из предисловия к сборнику "Ключ разумения"