Наткнулся во френдленте. Жесть. Ну и сказки пошли... :`/ — Я ль на свете всех милее, всех белей и холоднее? — Королева взглянула на трон — лишь мельком, теперь он был её навек, а затем — снова в зеркало. Она была так хороша! Более умного, прелестного лица нельзя было себе и представить. — Ты, конечно, всех милее, всех белее, всех белее… Ты, Белоснежка! — Не зови меня больше детским прозвищем. — Тонкий белый палец постучал по стеклу. — Я ведь теперь королева. Пол стремительно промерзал, стены затянуло инеем, на сводах вызревали гроздья сосулек. — Что же мне с тобой делать? — В стекле отразился трон, поседевший от снега, потом — окно и белая, белая равнина внизу. — Только и будешь твердить, как я красива — скучно. А то ещё скажешь, что есть на свете кто-то красивей меня… от вас, зеркал, одни неприятности. — Королева секунду раздумывала, а затем бросила зеркало в окно. Переворачиваясь в падении, зеркало отразило небо, уже затянувшееся снеговыми тучами, и сверкавшие под ледяной коркой шпили, угрюмых ледяных гномов, сбрасывавших в пропасть промёрзшие тела, зубчатую линию чёрного елового леса, реку, скованную льдом до самого дна, — «Так вот как они попали в замок», — и ударилось о скалы, разлетевшись на миллионы осколков. И осколки эти наделали больше бед, чем само зеркало. Люди, которым эти осколки попадали в глаза, не видели больше ни в чём добра, потому что зеркало знало: каждая сказка кончается смертью, и ни в чём не видели красоты, ведь никто из живых или мёртвых не мог сравниться с той, что ныне царствовала на мёртвой равнине, над мёртвой рекой. Они видели только правду, но не ту правду, которую видят дети и звери, нет, они видели человеческую правду — что всё ложь, что всё кончается смертью.
Моему крестнику дарили очень красивую большую красочную книжку с сказками приблизительно также закачивающимися, как и эта: жили-были - умерли-бумерли
Поймайте дарителя и сделайте ему мучительно стыдно. Если трудно - то просто мучительно. И не пускайте к детям.