Отношение к детству в ПЦ (вчера и сегодня)

В этой теме я хочу указать на незаметный для многих прогресс во взгляде и оценке детства в православной культуре. Т.е. как долго христиане дорастали до нарочитого благоволения Христа к детям. В теме я выделил несколько типов аннигиляции детства, т.е. попыток не воспринимать его вовсе; отрицать путём приписывания ему взрослых черт всеми доступными способами. Само детство, его самоценность не было воспринято культурой первых 17-18вв христианства, да и не только христианства. Для крайне православных оговорюсь, тема не ставит свою целью унизить взгляды наших предков или агиографию. Интерес мой к ней исключительно культурно-исторический. Представляю материал несколько конспективно, подробности спрашивайте или лучше находите в иннете, откуда я и черпал примеры.

Детство в ПЦ
​

Для античности и Ветхого Завета ребёнок, это – то, что не считается («не считая женщин и детей»).
Поэтому совсем не случайно отсутствие детства Христа, и святых.
Характерен взгляд блаж. Августина: «Да и кто не пришел бы в ужас и не предпочел бы умереть, если бы ему предложили на выбор или смерть претерпеть, или снова пережить детство? Начиная своё появление на свет не смехом, а плачем, дитя тем самым бессознательно даёт наперед знать, в какие бедствия оно впало. Один только Зороастр, говорят, при своём рождении засмеялся; но и ему этот чудовищный смех не предрёк ничего доброго» (О граде Божием. 21,14).
Иоанн Златоуст: «Нигде склонность к мщению не бывает так сильна, как в душе ребенка. Так как мстительность есть страсть самая безрассудная, а этому возрасту особенно свойственна нерассудительность и недостаток обдуманности, то понятно, почему гнев имеет неограниченную власть над детьми. И владычество гнева до такой степени сильно, что часто бросаются на землю и потом, вскочив, бьют себе от злости колена, или опрокидывают скамейки, к уже только после этого начинаете утихать в них мучительная страсть и остывать их бешенство». (Беседа 4 на посл. к Колоссянам, § 4.
http://www.ispovednik.ru/zlatoust/Z11_1/Z11_1_44.htm)
Невнимание к детству в ПЦ говорит о древности той культуры, образчиком которой она до последнего времени преимущественно являлась и во многом является.
До сих пор в ПЦ отсутствует чин крещения детей.
Отсутствуют молитвы о детях в древних последованиях: суточный круг, Минеи, Октоих, Триодь.
До 19 века не было детской литературы.

Детство Иисуса Христа вполне взрослое: Иисус в Иерусалимском храме. Антисемейный эпатаж: «Кто матерь моя и братья мои? – слушающие слово и исполняющие его!» т.е. Он не сын, в смысле чьё то дитя. «Враги человека - домашние его»; «кто оставит мать или отца или братьев и сестёр...» «оставь мёртвым погребать своих мертвецов», и проч. Ср. "таковых есть Царствие Божие" Лк 18:15. "Таковых" - это, собственно, каковых? Для слушателей 1 века = таких вот, эгоистиков и недоумков, бегущих ко Христу. В детстве есть нечто двусмысленное, что заставляет одновременно и вздыхать о нём, и бояться впасть в него.

Апокрифы: на рассказы о детстве не скупятся, но опять же детство там взрослое(простите за оксюморон). “Арабское евангелие детства”, “Евангелие псевдо-Матфея”. “Евангелие от Иакова”. А также “Евангелие Детства”, “Евангелие от Фомы”. В них Иисус, например, дразнит и посрамляет тех, кто хочет учить Его, Он обращает Своих товарищей по игре в козлят, поражает оскорбляющих его смертью и т.п. ср. у Исаии “Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нём ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему” (53:2).
Антропософ Рудольф Штайнер также стремится уйти от детства Христа: “Предание совершенно справедливо гласит, что Он сразу умел говорить, пусть даже на непонятном для всех остальных языке. Но именно то, что заключалось в этом языке от рождения, как гласит предание, и гласит вполне достоверно, ибо это подтверждается и оккультным путем”.

см. продолжение...

 

Филипп Арьес в своей работе «Открытие детства» (http://www.ec-dejavu.net/c/Childhood.html) проводит анализ средневековых гравюр, где дети всегда изображены как низкорослые взрослые. «В мире романских художественных форм до конца XIII века просто нет детей со свойственными им чертами — там люди уменьшенного роста». Сардская скульптурная композиция из бронзы IX века до РХ: мать держит на руках тело достаточно большого сына. Однако в каталоге говорится: «Маленькая мужская фигурка может быть также и ребенком, который, следуя традиции, принятой другими народами в древние времена, изображался как взрослый человек». «Историки литературы (монсеньор Кольве) делают то же замечание по поводу героико-эпической литературы, где чудо-дети ведут себя столь же бесстрашно и обладают той же физической силой, что и настоящие герои. Это, безусловно, означает, что люди Х—Х1 веков не задерживают своего внимания на детстве, не представлявшем для них интереса и даже не являвшемся частью реальности».
Открытие детства: «тип ангела- подростка очень часто встречается с XIV века и существует до конца итальянского кватроченто: ангелы Фра Анджелико, Боттичелли и Гирландайо принадлежат к этому типу». «Очарование раннего детства ограничивается младенцем Иисусом, и так продолжается до XIV века, когда, как известно, итальянское искусство даст толчок развитию этой темы, связав ее с материнской нежностью. Третий детский тип появляется в эпоху готики: обнаженный ребенок. Маленького Христа почти никогда не изображают обнаженным. Чаще всего он, как и другие дети его возраста, предстает целомудренно завёрнутым в пеленки либо одетым в рубашку или платье. Он обнажится лишь в конце Средних веков. На тех нескольких миниатюрах Библии с комментариями, где есть детские сцены, обнажены только невинные младенцы и мертвые дети на суде Соломона. Образ юной наготы вошел в изобразительное искусство как аллегория смерти и души». «Тема младенца Христа начиная с XIV века будет становиться богаче и разнообразнее: ее успех и богатство воплощений свидетельствуют о развитии в коллективном сознании особого восприятия детства, присутствие которого в XIII веке можно выделить только при очень внимательном рассмотрении и которого вовсе не существовало в XI веке. В композиции с Иисусом и его матерью художники будут подчеркивать грациозные наивность и нежность, характерные для раннего детства: ребенок, ищущий грудь или собирающийся поцеловать или обнять свою мать; ребенок, играющий в детские игры,— с привязанной за лапку птицей, с яблоком; ребенок, которого кормят кашей; пеленание ребенка. Каждое действие, связанное с темой, присутствует на картинах, и тот, кто хочет, без труда может его разглядеть. Эти черты эмоционального реализма довольно поздно выходят за пределы религиозной иконографии».
«Мысль о сохранении образа ребенка не возникала, если ребенок выжил и стал взрослым или если он умер в младенчестве. В первом случае детство — всего лишь переходный период, память о котором не стоит фиксировать; во втором случае, в случае смерти ребенка, ранний конец чего-то столь маленького не заслуживал запоминания — детей много и далеко не все переживут критический возраст! Это отношение преобладало довольно долгое время и люди старались родить побольше детей, дабы сохранить из них хотя бы нескольких. Еще в XVII веке одна соседка, жена судейского чиновника, так успокаивает жалующуюся роженицу, мать пятерых «сволочат»: «Прежде чем они станут способны доставить тебе немало хлопот, ты потеряешь половину, если не всех». Странное утешение! Люди не могли слишком сильно привязаться к тому, что считалось возможной скорой потерей. Это объясняет слова Монтеня, немного странно звучащие для нашей чувствительности: «Я потерял двоих или троих в грудном возрасте, не то чтоб я не сожалел о них, но не роптал»; или мольеровскую фразу относительно Луизон из «Мнимого больного»: «Малышка не в счет». Общественное мнение, видимо, как и Монтень, «не различает в малых детях ни душевных движений, ни узнаваемых телесных черт». Мадам де Севинье приводит без тени удивления подобное выражение мадам де Коткен, упавшей в обморок при вести о смерти маленькой дочери: «Она была потрясена и сказала, что у нее никогда уже не будет такой милашки». Никто не думал, что ребенок уже заключал в себе человеческую личность, как мы полагаем сегодня. Слишком многие умирали: «У меня они все умирали во младенчестве»,— отмечает Монтень. Такое безразличие — прямое и неизбежное следствие демографической ситуации в ту эпоху. В деревенской глубинке оно сохранялось вплоть до XIX века, конечно, с поправкой на христианство, уважающее у крещеного ребенка бессмертную душу».

В китайском обществе существовала практика детских базаров.

Святость как жалость + постановка вопроса о канонике канонизаций.​

В православной традиции детских канонизаций (особенно РПЦ) прослеживается весьма интересный критерий для канонизации их святости – жалость к ним (детям).
Например, 14 000 (в сирийской 64 000) младенцев, избиенных в Вифлееме. Не то, чтобы они были лучше других или отдавали своё согласие, но просто досадно и жалко детишек, вот и канонизировали.
Другие примеры:
Отроки Менюшские. "Во второй половине 16 века в Верхнем Прихоне жило благочестивое семейство: земледельцы Исидор и Варвара и их дети Иоанн и Иаков. Родители, отличаясь необыкновенным благочестием, старались внушить его своим детям. Св.Иоанн 5-ти лет и св.Иаков 3-х лет от роду скончались вследствие необычайного события. Однажды осенью Исидор убил для домашнего употребления барана. Непорочный детский разум оценил действия отца как обыкновенную шутку, и когда родители ушли работать в поле, дети захотели позабавиться таким же образом. Старший брат Иоанн взял палку и ударил ею по голове Иакова. Младший брат тотчас умер. Страх объял Иоанна и он спрятался в печи за дровами. Возвратившись с поля домой Исидор и Варвара увидели сына Иакова мертвым. Горе и слезы усугубились, когда родители не могли найти Иоанна. Немного успокоившись, благочестивая Варвара, не зная, что в печи за дровами скрывается их старший сын, затопила печь. Велико было удивление родителей, когда они, истопив печь, увидели в ней Иоанна мертвым, но невредимым. Исидор и Варвара исполнились благоговения, страха и горести.
Скоро о всем случившимся узнали родственники и соседи. Придя в дом Исидора и Варвары, созерцая таковое дивное явление, молились и прославляли Бога дивного во святых своих. Непорочные тела отроков погребли на кладбище св. Николая, что в с.Медведь. Всеблагий Господь, зная незлобие и невинность этих младенцев, прославил их тела нетлением и сопричислил к лику святых Своих: одного, как неповинно убитого, а другого, как принявшего от огня в печи мученическую кончину".

Святой блаженный Андрей Симбирский, Христа ради юродивый, будучи от рождения дауном взял на себя подвиг юродства с самого раннего детства: "Блаженный Андрей с детских лет был избран Богом на особое, подвижническое служение. До 3-х лет он не ходил, пил и ел из чужих рук, - т.е., как говорили раньше, был "сиднем". Замечательно, что уже в детские годы он совершал поступки, свойственные святым. Так, еще в младенчестве он целовал землю. С младенчества же он совершенно не разговаривал с людьми, взяв на себя обет молчальничества. Он произносил всего лишь два слова: "мама", "Анна". Его молчание следует рассматривать как сознательный подвиг юродства Христа ради... С 7 лет из одежды отрок Андрей стал носить только длинную рубаху, а на ноги и вовсе ничего не надевал: ходил по Симбирску и зимой, и летом в любую погоду босиком. Мать его Анна Иосифовна совершала паломничество пешком по святым местам, надолго покидая дом. Перед ее возращением блаженный отрок начинал часто кричать: "Мама Анна". Это был знаком для родных, что Анна Иосифовна уже близко к дому. Так уже в детстве проявлялось в Андрее Ильиче и прозорливость. С самых ранних лет отрок устремил свой духовный взор к Небу, к Богу, - при этом совершенно не обращая внимания на земное: он не признавал забот о пище, одежде, человеческих условностях. В своей жизни он придерживался суровой аскезы. С малолетства блаженный Андрей спал очень мало, да и то на земле или на голых досках".

Преподобный отрок Схимонах Боголеп Черноярский, Астраханский (+ 1667): "Младенец Борис проявлял черты необыкновенные: едва услышав благовест, он начинал плакать и успокаивался, когда его относили в церковь. Когда распространилась смертельная язва, Борис заболел, ему было видение странствующего инока, и он просил у родителей принять постриг. Мальчика облекли в схиму с именем Боголеп. Преставился отрок схимонах 1 марта 1667 г... Гроб с мощами св. отрока поглотила Волга после обретения их". Налицо, какой-то кризис схимонашества или детства. Ссылка http://www.portal-slovo.ru/pre_school_education/36586.php

Cвятой младенец-мученик Гавриил Белостокский "родился 1684 г. в деревне Зверки, Белостокского уезда, Гродненской губернии, в семье благочестивых крестьян Петра и Анастасии. Он рос кротким, незлобивым, заметна была в нем склонность к созерцательному уединению. В 1690 г. 11 апреля мать шестилетнего Гавриила понесла мужу обед в поле. Вскоре приближался праздник Святой Пасхи. В это время в дом забрался арендатор-еврей, приласкал дитя и тайно увез его в г. Белосток, где младенца предали мучениям: распяли, прокололи бока, постепенно испуская кровь. На девятый день ребенок скончался, его бросили в поле у опушки леса близ деревни Зверки. Голодные собаки, нашедшие тело, не только не растерзали его, но охраняли даже от хищных птиц. На доносившийся лай собак пришли жители деревни, нашли тело мученика и признали, что младенец погиб в результате ритуального убийства. Тело замученного Гавриила, при большом стечении народа, глубоко взволнованного подобным зверством, предано было земле близ храма".

 

Св. отрок Артемий Веркольский «родился в 1532 г. в селе Верколе Двинского края, в благочестивой крестьянской семье. Воспитанный в страхе Божием и христианском благочестии, св. Артемий еще и в детстве отличался кротостью, послушанием и трудолюбием. С детских лет сторонился ребячьих игр и со своими сверстниками почти не общался. Так прожил он всего 12 лет. Работая в поле, он был убит молнией. Суеверные односельчане оставили тело блаженного Артемия, как умершего от внезапной смерти, неотпетым и положили его лесу, поверх земли, прикрыв хворостом и берестой. Так пролежало оно, всеми забытое, 32 года. Но в 1577 г. мощи св. Артемия были чудесно обретены нетленными и прославились многими чудесами».

Дети-монахи​

Князь Андрей стал иноком Иоасафом в 12 лет, а в 17 – отошел ко Господу, благословляя братию как отец.

Митр. Московский Иона постригся в иноки в 12 лет.

Взрослое (монашеское) детство:​

Курбакова М.А.: «Жизнь святого, каким его изображает агиография той (ранневизантийской) эпохи, начинается еще в детские годы со старческой аскезы, а завершается младенческой простотой. Вообще и сейчас для многих родителей идеал благонравного ребенка - тихий, рассудительный маленький старичок». (Проблема семьи и детства в творчестве И. С. Тургенева. http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/93229.html)

Описание детства преп. Феодосия Печерского очень суровое: «В это время истекли дни жизни отца его. А было тогда божественному Феодосию 13 лет. И с тех пор стал он еще усерднее трудиться и вместе со смердами выходил в поле и работал там с великим смирением. Мать же удерживала его и, не разрешая работать, снова упрашивала его одеться почище и пойти поиграть со сверстниками. И говорила ему, что своим видом он и себя срамит, и семью свою. Но тот не слушал ее, и не раз, придя в ярость и гнев, избивала она сына, ибо была телом крепка и сильна, как мужчина. Бывало, что кто-либо, не видя ее, услышит, как она говорит, и подумает, что это мужчина".
Юный Феодосий "начал он печь просфоры и продавать, а прибыль от продажи раздавал нищим. На остальные же деньги покупал зерно, сам же молол и снова пек просфоры. Это уж Бог так пожелал, чтобы чистые просфоры приносились в церковь Божию от рук безгрешного и непорочного отрока. Так и провел он лет двенадцать или более. Все отроки, сверстники его, издевались над ним и порицали его занятие, ибо враг научал их этому. Но блаженный все упреки принимал с радостью, в смиренном молчании. Мать и сама не могла смириться с тем, что все осуждают ее сына, и начала говорить ему с нежностью: «Молю тебя, чадо мое, брось ты свое дело, ибо срамишь ты семью свою, и не могу больше слышать, как все потешаются над тобой и твоим делом. Разве пристало отроку этим заниматься!» Тогда божественный юноша смиренно возразил матери: «Послушай, мати, молю тебя, послушай! Ведь сам Господь Иисус Христос подал нам пример уничижения и смирения, чтобы и мы, во имя его, смирялись"».

Иоанн Крондштадский. «Не увлекаясь свойственным детскому возрасту играми, он постоянно носил в своем сердце память о Боге, был сосредоточен и замкнут, но одновременно пользовался среди односельчан большим уважением. Уже тогда его детской молитве придавали большое значение. Пропадет ли лошадь у мужика, случится ли горе, заболеет ли кто, идут просить Иванушку помолиться. Ему был явлен в видении храм, где суждено ему было служить». В 6 лет увидел своегоАнгела-Хранителя.

Из Cкaзaния o дeтcтвe св. преп. Cepгия Paдoнeжcкoгo: «Варфоломей был скромен, тих и молчалив, со всеми был кроток и ласков, никогда не раздражался и обнаруживал совершенное повиновение родителям. Обыкновенно он вкушал лишь хлеб и воду, а в постные дни совершенно воздерживался от еды».

Св. праведная Юлиания Муромская: «Сия блаженная Ульяния, от младыхъ ногтей бога возлюбив и пречистую его матерь, помногу чтяше тетку свою и дщери ея, и имея во всем послушание и смирение, и молитве и посту прилежаше. И того ради от тетки много сварима бе, и от дщерей ея посмехаема. И глаголаху ей: «О, безумная! что в толицей младости плоть свою изнуряеши, и красоту девьственую погубишь». И нуждаху ю рано ясти и пити; она же не вдаяшеся воли ихъ, но все со благодарением приимаше и с молчаниемъ отхождаше: послушание имея ко всякому человеку. Бе бо измлада кротка и молчалива, небуява и невеличава, от смеха и всякия игры отгребашеся. Аще и многажды на игры и на песни пустошныя от сверстницъ нудима 6е, она же не приставаше к совету их и недоумение на ся возлагая, и тем потаити хотя своя добродетели к богу. Точию в предивеномъ и пяличном деле прилежание велие имяше, и не угасаше свеща ея вся нощи».

Преп Марфа Дивеевская в 13 лет поступила в монастырь. «Мария же, эта необыкновенная, невиданная доселе отроковица, ни с кем не сравнимая, ангелоподобная, дитя Божие, с ранних лет начала вести подвижническую жизнь, превосходя по суровости подвиге даже сестер общины, отличавшихся строгостью жизни, начиная с самой начальницы Ксении Михайловны». В 19 лет умерла.

Блгв. князь Дмитрий Донской: "Еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал".

см. продолжение...

 

Дети-чудотворцы​

Преп. Евфросинья Суздальская. «Ещё повита в пеленках, а уже постится строго. Если кормилица ее питалась мясом, то она весь день не брала молока от её груди».

Свт Николай Мирликийский простоял в купели, никем не поддерживаемый, причём 3 часа – во имя Пресвятой Троицы.

Преп Сергий Радонежский ещё во чреве матери во время Литургии перед чтением Евангелия, в начале Херувимской и при возгласе"Святая святым!" вскрикнул 3 раза. Уже в младенчестве начал поститься – не брал грудь в среду и пятницу.

О детстве преп. Серафима Саровского известны только чудеса: падение с колокольни в 7 лет; во время болезни в сонном видении Прохор увидел Пресвятую Богородицу, Которая обещала его исцелить.

св. Кевин Глендалохский родился около 498 года в краю Лейнстер, в Ирландии. Его рождение было отмечено чудесными знамениями – мать не чувствовала боли при рождении, а снег, падавший вокруг дома, таял. При крещении дитя святой ангел явился родителям и указал назвать сына Коэмгеном (Кевином), что значит по-ирландски «благо-рожденный». Святой Кронан (Cronan), крестивший дитя, согласился, говоря: «Истинно, это был ангел Господень, и как он именовал дитя так и будет он зваться». Святой Кевин стал первым получившим это имя. В детстве мальчик проявил себя неуживчивым и нелюдимым, но любящим животных. В семилетнем возрасте родители послали его в монастырь, под начало святого Петрока, в Корнуолле. Кевин проявил себя подвижником и молитвенником. К его времени в монастыре относится предание о том, как мальчик в течении всего Великого поста неподвижно держал гнездо дроздов. В первый день поста, когда мальчик стоял на коленях в молитве с простертыми руками, чёрная дроздиха села на его ладонь и свила гнездо. Весь пост он остался недвижим, чтобы не потревожить гнездо, а птица кормила его ягодами и орехами. К концу поста птенцы вылупились, и Кевин вместе с братией отпраздновал Пасху.

Житие святого мученика Неофита: в 10 лет отрок стал чудотворцем. Ежедневно изводил для своих сотоварищей воду из камня, воскресил свою умершую мать )ей явился ангел для рассказа о чудесах её сына, а она испугалась и умерла). «Между тем голубь всегда являлся к одру святого и, сидя на одре, говорил человеческим голосом. Однажды он сказал святому:
- Выйди, Неофит, из дома отца твоего, и иди вслед за мною.
Святой отрок встал, простился с родителями своими и пошел за голубем. Голубь, доведши его до горы Олимпа, к одной расселине в камне, влетел в находившуюся там пещеру. Неофит, вошедши вслед за ним, нашел там огромного льва и сказал ему:
- Выйди отсюда и поищи себе другую пещеру, потому что жить здесь мне повелел Господь.
Услышав это, лев облизал языком прах от ног его и ушел. Святой остался жить в львиной пещере и был питаем Ангелом».

Преп. Савва Освященный в 8 лет идёт в монастырь. «В 17 лет принял монашеский постриг и так преуспел в посте и молитвах, что был удостоен дара чудотворений».

Блаж. Матрона Московская: «При крещении, когда священник опустил ребенка в купель, присутствующие увидели над девочкой столб ароматного легкого дыма. Отец Василий – священник, которого очень уважали прихожане, который совершал обряд, сказал. что за его жизни такое случается впервые и что этот ребенок будет святым. Он взял с матери девочки – Наталии, обещание о том, что она будет сообщать ему о всем, что попросит девочка. Он также сказал, что Матрона придет на его место и скажет ему час его кончины, что позже и случилось». «Когда Матрона была еще ребенком, то по средам и пятницам она не принимала кормление грудью от матери». «Прозорливость девочки подтверждается фактами предупреждения людей о разных проишествиях, которые с ними могут случится. Так, например, свою маму она предупредила о пожаре в селе, но сразу же успокоила, сказав, что их дом останется целым и невредимым. Матрона знала о революции, которая должна была случиться в России и предупреждала об этом».

см. продолжение...

 

Положительный взгляд на детство​

Рассказ о своих детских годах митрополита Антония Сурожского.
Рассказ о детских/юношеских годах старца Силуана Афонского (блуд и неверие).
О своём юношесте говорил архимандрит Софроний Сахаров.
О своём детстве митр Евлогий в книге "Путь моей жизни".

Схиархимандрит Иоанн (Маслов) Об Амвросие Оптинском: "Александр рос веселым и резвым мальчиком. Он любил сельское приволье и шумные игры. Его детское воображение постоянно было наполнено забавами, и поэтому ему не сиделось дома. Часто случалось, что, получив от старших какую-нибудь работу по дому, он при первой же возможности бросал ее и убегал на улицу.
Родители, а также дед и бабушка были людьми глубоко религиозными и благочестивыми, и это находило свое отражение в укладе семейной жизни. О матери своей старец всегда говорил, что она была святой жизни. Понятно, что резвость Александра не находила одобрения в этой степенной и скромной семье, где на все детские, даже невинные, шалости смотрели как на значительные проступки. Поэтому к мальчику в семье относились с холодностью; и ни дед, ни бабушка, ни даже родная мать не любили его так, как остальных его братьев, которые пользовались вниманием и любовью старших. "Однажды, - так впоследствии передавал сам старец Амвросий, - очень раздосадованный этим, я решил отомстить брату, которого особенно любили родители. Зная, что дед мой не любит шума и что, если мы, дети, бывало, расшумимся, то он всех нас без разбора: и правого, и виноватого - отдерет за чуб, я, чтобы подвести своего братишку под тяжелую руку деда, раздразнил его. Тот закричал, и выведенный из терпения дед отодрал и меня, и его. А последнее-то мне и нужно было. Впрочем, мне и помимо деда доставалось за это порядком и от матери, и от бабки".

Свмч. Владимир Амбарцумов: «Володя был резвым и смелым мальчиком. Однажды во время ледохода он на спор перебежал по льдинам Волгу около Саратова. Другой раз на пари пролежал под проходящим поездом. Он «с ранних лет... очень любил природу, много бродил по лесам, хорошо знал пение птиц; имея прекрасный слух, умел вторить любой птице. Он их любил особенно и всегда мечтал иметь целое окно птиц. В лесу он всегда слышал пение птиц и сразу определял, какая поет, и удивлялся, что мы этого не слышим. В юности у него была собака терьер-фокс Дорон, спасенная им от мучивших его мальчишек».

Просто Серёжа Старк: «Я только что приехала и стою среди столовой, разговаривая с отцом Борисом. Вдруг в крайнем окне, в которое врываются крики детей, играющих в волейбол, появляется веселая темная головка с необыкновенно сияющими, брызжущими шалостью глазами, цепляются за подоконник загорелые ручки.
— Сережик! Слезай сейчас! — кричит о. Борис. — Сколько раз тебе запрещали в окно лазить!
Сияющая рожица быстро исчезает. Как мы подружились, сблизились — не помню. Только очень скоро он стал у нас, как свой. Отпрашивался гулять со мной и моими племянниками, убегал из колонии и появлялся у нас во все часы дня, с раннего утра, когда еще я не была готова, и комната не убрана. Тук, тук, тук в дверь. «Кто там?» В щелке появляется свежеумытое детское лицо, ласковое... чуть-чуть заискивающая улыбка — и нельзя не впустить, хотя и подметать пол нужно и торопиться в колонию... А Сережик в одну минуту уже во всех трех комнатах побывал, все осмотрел, и под кровать залез — что-то там интересное увидал, и на чердак сбегал, и железку какую-нибудь сломанную разыскал и просит позволения взять ее — и ни в чем нельзя отказать, и рассердиться на беспорядок нельзя, когда видишь эти лучистые глаза, эту, такую подкупающую, детскую доверчивость.
Гулять с нами он очень любил. Его влекло к нам то, что мы своей семьей гуляем, не как колония; привлекала большая свобода, привлекал маленький велосипед, на котором он по очереди с моим племянником катался и, к моему великому ужасу, летел, сломя голову, без тормозов, с раскрасневшимися щеками, горящими глазами, с невероятным увлечением и задором. Привлекало его и то, что он чувствовал в нас что-то свое, родное — церковное. Знал, что мой отец Священник. Знал, чувствовал, что я так же думаю, верю, того же направления, как и его родители.
Скоро он стал садиться ко мне на колени. Вдруг порывисто влезет, обовьет руками шею, прижмется всем своим крепеньким тельцем и так поцелует! «Ты хорошая!» — у меня сердце таяло». http://feb-web.ru/feb/rosarc/ra5/ra5-648-.htm

Рассказ о своей жизни свт. Иосифа (Чернова): «Меня, восьмилетнего, товарищи по улице свозили в Архиерейскую церковь. Там в монастыре я засмотрелся: в задней части церкви кто-то стоит. Я обошел, а-а! — это человек, на нем мантия была и клобук. Тут я в монастырь влюбился навсегда. Это была моя первая любовь восьми лет. Полюбил монашество я. Домой только явился — сейчас же оделся в черную юбку со складками, судок синий на голову. И стали мы играть уже в попов и монахов... Однажды мать и отец пошли в другой приход, на второй день Троицы, в гости. А я остался один дома. Четырнадцатилетний я был уже мальчик. Мы дружили с еврейскими детьми. Антагонизма не было, я «служил», то всех подряд — и своих, и их — «причащал» и всех «исповедовал» — епитрахиль свой на них клал, какой у меня был. И Земка, и Мойша, и Еська, и все эти еврейские дети — и Роза, и Хаичка, и Груночка, и свои — Мишка, Гришка, Васька — все! Это был один приход. Я, конечно, архиерей Могилевский и Мстиславский. Юбку надевал (мамина юбка с сорока складками саккосом служила), утиральник белый — омофор. Если к осени дело шло, мы у соседки тыквы воровали, митры делали. Если зимой, судок у нас был один, синий никелированный, как раз на мою голову. Так вот, детям говорю: «Хотите в Троицу гулять на чердаке? Собирайся, народ!» Ну, некоторые на чердак сами влезли, а некоторых надо было в корзине поднять наверх, как на Афоне. Там в пропастях земных есть подвижники, которые себя в корзинах на вертушках подают. И началась «литургия». Какая литургия? У нас дикири и трикири были. Свечи — в монастыре огарки воровали. И вот, когда их зажгли и подали мне, и протодиакон сказал: «Повелите!» — (мы же служили как попало, что помнили), я вышел с дикиря-митрикирями (креста не имели, боялись крест иметь) и говорю: «Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей... десница твоя...» И в это время, когда я поднял руки «народ» осенить, веники на чердаке загорелись. Веники еще не сухие, но последние листочки уже высохли. И так огонь по всему ряду прошел — пух-пух-пух. Я перепугался, разодрал «ризы своя» и стал быстро эвакуацию делать - детей с чердака спускать. Анечка, девочка, которая часто доносила на нас матери (мы ее просили, умоляли, пугали: маме ничего не говори, мы не гуляли на чердаке в Троицу, пожара не было, я народ не осенял!), — она же маму встретила еще на дороге и все ей рассказала. И сразу били меня. Мать меня очень била. Веревку она промочила в прошлогоднем огуречном рассоле, который коровам давали для аппетита, и стала меня веревкой бить. Я вижу, что дело плохо, — не возьму ли я ее с религиозной точки зрения? Я уже соображал на провокацию маленькую. На колени перед иконой встал, руки поднял. Она по рукам, по рукам. Тогда я скорее руки в штаны спрятал: «Я только народ осенил, дикирем осенил!» — «Який там народ?» — раз веревкой, раз! «Да народ же стоял — Земка, Еська стоял, стояла Нина, стоял Коля, стоял Миша, стоял Герасим, стояла Роза...» — еще хуже била меня мать. Тогда мой брат Алексей, который прокурором стал советским, и которого немцы расстреляли (а тогда ему было десять лет), расстегнул пуговицу, к матери подошел и объяснился: «Мама, если ты Ваню бьешь за веру, то и меня побей, я тоже верую в Бога» — ив это время опустил штаны и показал ей заднюю часть. Тут мать остервенела, на Алексея напала. Тогда я быстро вполз под печку и стал дугой в устье печки, откуда выкатить меня кочергой мачеха не могла. В это время пришел отец, и вся эта сцена закончилась. Она молчала, и мы все молчали».

 

Нетрудно заметить, что последний раздел принадлежит только 20му веку.
Задание для несогласных с изложением: найдите в православных святцах детское детство (по примеру "положительного изложения", приведённого мною), датируемое первыми 18 столетиями.
Впрочем, думаю, поля дискуссии здесь немного. Можно просто приводить иные примеры, пополняя параграфы данного изложения.

 

Вот тема,почитаешь детей не захочется.

 

Так ведь если посмотреть на жизнь взрослого аскета со светской точки зрения, тоже многие скажут: разве это жизнь. а ведь это и есть настоящая духовная жизнь.

 

Вот и получается, что светские люди не могут проникнуть в тайну красоты отшельнической жизни, а церковники - детской!

 

Это вроде того,как нам Господь сказал - Будьте как дети.
А мы не очень то и стараемся к этому состоянию.

 

А что мы вкладываем в понятие "детство"?

 

По моему это одно и тоже.
Апостол Павел
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает (1 Кор. 13, 4–8).

 

Т.е. ребёнок до 7 лет безгрешен и детство есть любовь?

 

Ну да.Вон смотрю на своих детей.Сколько им зла не зделай,все равно тебя любить будут.

 

Без мороженки оставляете?
Тогда все дети - маленькие святые, и все святые - нормальные дети...

 

А родители наши-старенькие детки.

 

Загадка для православных: " Ребёнок в свой 7-й день рождения, как быстро делается грешным?"

 

Батюшка, давайте сразу отгадку! Шибко уж этот вопрос интересен- вот почему именно 7 лет :bk:

 

может это некорректная выборка:ag:
рубеж такой... когда дети, в большинсве своем, ступают на путь стяжания знаний, мелкой поступью движутся в сторону образования, а образование – это умение правильно использовать имеющиеся знания, создавая новые. Ребенок лишь до восьми лет механически усваивает всё новое, а затем начинает анализировать информацию и делать выводы, которые простым сложением имеющихся фактов не ограничиваются. Т.е. ребенок уже не просто получает знания, он умеет этими знаниями пользоваться- сочинять, придумывать, лгать:ah:...