Газду о революции.

добавлено: 13 авг 2018

"18 И сказал царь Израильский Иосафату: не говорил ли я тебе, что он не пророчествует о мне доброго, а только худое?
19 И сказал Михей: выслушай слово Господне:

я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его;
20 и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе;
21 и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его. И сказал ему Господь: чем?
22 Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. Господь сказал: ты склонишь его и выполнишь это; пойди и сделай так.
23 И вот, теперь попустил Господь духа лживого в уста всех сих пророков твоих;

но Господь изрек о тебе недоброе."-3-я книга Царств. Глава 22

добавлено: 13 авг 2018

На лжи и прошла!!!
Вы, Газда, и сейчас той революционной ложью питаетесь!

добавлено: 13 авг 2018

"...но Господь изрек о тебе недоброе."-3-я книга Царств. Глава 22

 

В.С. Блохин. "История поместных Православных Церквей. Учебное пособие. Министерство образования и науки Российской Федерации. Российский государственный педагогический университет.. Екатеринбург. 2004 г.
Стр. 23 "Незадолго до турецкого завоевания от Константинопольского Патриархата откололась одна из самых обширных его митрополий-Русская, иерархи которой, отказавшись принять Ферраро-Флорентийскую унию, в 1448 г. провозгласили автокефалию Русской Православной Церкви.
В 1453 г. Византия пала под ударами оружия турок-османов.

стр. 25
...с началом Османской эпохи центр Вселенского Православия переместился в Россию, так как она была единственным политически свободным православным государством.

Википедия.
Мехмед II, После длительной подготовки и двухмесячной осады, подавляющего численного перевеса турок и упорного сопротивления горожан, 29 мая 1453 года султан захватил столицу Византии, город Константинополь. Мехмед II уничтожил многовековой центр православия, Второй Рим, — каким был более тысячи лет Константинополь, сохранив лишь некое подобие церковного института для управления всем покорённым и (пока) не обращённым в ислам православным населением бывшей империи и славянских государств на Балканах. Задавленное налогами, гнётом и жёсткой властью мусульман.

добавлено: 17 авг 2018

Глава 6 Стена и пушка Январь — февраль 1453 года - Константинополь. Последняя осада. 1453
" Мурад, отец Мехмеда, создал подразделение для артиллерии: он сформировал артиллерийский корпус, а также корпус орудийной прислуги в дворцовых войсках. Одновременно, невзирая на папский эдикт, запрещавший поставки оружия неверным, венецианские и генуэзские купцы начали подвозить его на кораблях через Восточное Средиземноморье, и наемные техники, желающие продать свои знания в набиравшем силу султанате, явились к османскому двору.
. Греки записывали, что он привез к стенам громадные «бомбарды» под командованием немцев.
Где-то в 1420-е годы изготовление пороха во всей Европе претерпело изменение, существенно увеличившее его эффективность и стабильность. ...В начале XV века ...так называемый «зернистый» порошок быстрее горел, был на тридцать процентов эффективнее и обнаруживал большую устойчивость к атмосферной влажности."
(Это ЕвроППА!)

 

если вам нравится считать, что революции произошли с изволения Божия за благочестие живущих, считайте. Спорить не чем.
Мне же ближе такое понимание:
Владычество переходит от народа к народу по причине несправедливости, обид и любостяжания.
Сирах 10 глава

 

Перевод
Revolution 1
Так ты желаешь революции?
Ну, ты знаешь,
Мы все хотим улучшить мир.
Считаешь это эволюцией,
Ну, ты знаешь,
Мы все хотим улучшить мир.

Но когда твердишь ты мне о разрушении,
С чего ты взял, что я в твоей команде?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?

Так ты уже нашел решение,
Ну, ты знаешь,
Мы все хотели б знать твой план.
Просишь сделать подношение,
Ну, ты знаешь,
Мы можем, что под силу нам.

Но если деньги для людей, в мозгах которых лишь вражда,
Скажу я только, брат, тебе придется подождать.
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?

Так ты изменишь конституцию,
Ну, ты знаешь,
Нам наши взгляды дорогИ.
Считаешь это жизни функцией,
Ну, ты знаешь,
Проветрил бы свои мозги.

Но если хочется тебе таскать портреты Мао,
Охотников пойти с тобой найдется мало.
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?
И с чего ты взял, что все пойдет как надо?


Автор перевода — Михаил Лапин


Оригинал: https://en.lyrsense.com/beatles/revolution_1
Copyright: Переводы песен | Самая большая коллекция текстов и переводов | Lyrsense ©

добавлено: 29 авг 2018

На сегодня все. Но не все...

 

"Как это они живут?" - думал он, (Райский-главный герой романа.) глядя, что ни бабушке, ни Марфеньке,
ни Леонтью никуда не хочется, и не смотрят они на дно жизни, что лежит на
нем, и не уносятся течением этой реки вперед, к устью, чтоб остановиться и
подумать, что это за океан, куда вынесут струи? Нет! "Что бог даст!" -
говорит бабушка."

добавлено: 3 сен 2018

"Она (Бабушка Райского столбовая дворянка, помещица. Прим. мое.) сделала из наблюдений и опыта мудрый вывод, что всякому дается
известная линия в жизни, по которой можно и должно достигать известного
значения, выгод, и что всякому дана возможность сделаться (относительно)
важным или богатым, а кто прозевает время и удобный случай, пренебрежет
данными судьбой средствами, тот и пеняй на себя!
- Всякому, - говорила она, - судьба дает какой-нибудь дар: одному,
например, дано много ума или какой-нибудь "остроты" и уменья (под этим она
разумела талант, способности), - зато богатства не дала, - и сейчас пример
приводила: или архитектора, или лекаря, или Степку, мужика. Дурак-дураком,
трех перечесть не может, лба не умеет перекрестить, едва знает, где право,
где лево, ни за сохой, ни в саду: а посуду, чашки, ложки или крестики точит,
детские кораблики, игрушки - точно из меди льет! И сколько на ярмарке
продаст! Другой красив: картинка - зато петый дурак! Вон Балакин: ни одна
умная девушка нейдет за него, а загляденье! Не зевай, и он будет счастлив.
"Бог дурака, поваля, кормит!" - приводила она и пословицу в подкрепления, -
найдет дуру с богатством! А есть и такие, что ни "остроты" судьба не дала,
ни богатства, зато дала трудолюбие: этим берут! Ну, а кто лежебокой был или
прозевал, загубил дар судьбы - сам виноват! Оттого много на свете погибших:
праздных, пьяниц с разодранными локтями, одна нога в туфле, другая в калоше,
нос красный, губы растрескались, винищем разит!"
Стр.236.
"Обрыв."
Гончаров И.А.
Классическая библиотека "Современника" 1982 г.

добавлено: 3 сен 2018

стр. 211 и далее Там же.
Леонтий принадлежал к породе тех, погруженных в книги и ничего, кроме их, не ведающих ученых...
Фактические знания его были обширны и не были стоячим болотом,
Он был так беден, (Студентом университета. Прим. мое.) как нельзя уже быть беднее. Жил в каком-то чуланчике, между печкой и дровами, работал при свете плошки, и если б не симпатия товарищей, он не знал бы, где взять книг, а иногда белья и платья. Подарков он не принимал, потому что нечем было отдарить. Ему находили уроки, заказывали диссертации и дарили за это белье, платье, редко деньги, а чаще всего книги, которых от этого у него накопилось больше, нежели дров.
Все юношество кипело около него жизнью, строя великолепные планы будущего: один он не мечтал, не играл ни в полководцы, ни в сочинители, а говорил одно: «Буду учителем в провинции», — считая это скромное назначение своим призванием.
Товарищи, и между прочим Райский, старались расшевелить его самолюбие, говорили о творческой, производительной деятельности и о профессорской кафедре. Это, конечно, был маршальский жезл, венец его желаний. Но он глубоко вздыхал в ответ на эти мечты.
— Да, прекрасно, — говорил он, вдумываясь в назначение профессора, — действовать на ряды поколений живым словом, передавать все, что сам знаешь и любишь! Сколько и самому для себя занятий, сколько средств: библиотека, живые толки с собратами, можно потом за границу, в Германию, в Кембридж… в Эдинбург, — одушевляясь, прибавлял он, — познакомиться, потом переписываться… Да нет, куда мне! — прибавлял он, отрезвляясь, профессор обязан другими должностями, он в советах, его зовут на экзамены… Речь на акте надо читать… Я потеряюсь, куда мне! нет, буду учителем в провинции! — заключал он решительно и утыкал нос в книгу или тетради.

добавлено: 3 сен 2018

добавлено: 3 сен 2018

Все более или менее обманулись в мечтах. Кто хотел воевать, истреблять род людской, не успел вернуться в деревню, как развел кучу подобных себе и осовел на месте, погрузясь в толки о долгах в опекунский совет, в карты, в обеды.
Другой мечтал добиться высокого поста в службе, на котором можно свободно действовать на широкой арене, и добился места члена в клубе, которому и посвятил свои досуги.
Вот и Райский мечтал быть артистом, и все «носит еще огонь в груди», все производит начатки, отрывки, мотивы, эскизы и широкие замыслы, а имя его еще не громко, произведения не радуют света.

Один Леонтий достиг заданной себе цели и уехал учителем в провинцию.

добавлено: 3 сен 2018

— Скажи, пожалуйста, ты так век думаешь прожить? — спросил Райский после обеда, когда они остались в беседке.
— Да, а как же? Чего же мне еще? — спросил с удивлением Леонтий.

— Ничего тебе не хочется, никуда не тянет тебя? Не просит голова свободы, простора? Не тесно тебе в этой рамке? Ведь в глазах, вблизи — все вон этот забор, вдали — вот этот купол церкви, дома… под носом…
— А под носом — вон что! — Леонтий указал на книги,мало, что ли? Книги, ученики… жена в придачу, — он засмеялся, — да душевный мир… Чего больше?...
— Ты все тот же старый студент, Леонтий! Все нянчишься с отжившей жизнью, а о себе не подумаешь, кто ты сам?
— Ты все тот же старый студент, Леонтий! Все нянчишься с отжившей жизнью, а о себе не подумаешь, кто ты сам?
— Кто? — повторил Козлов, — учитель латинского и греческого языков. Я так же нянчусь с этими отжившими людьми, как ты с своими никогда не жившими идеалами и образами...
— Помилуй, Леонтий; ты ничего не делаешь для своего времени...
— Я… тоже кое-что делаю: несколько поколений к университету приготовил… — робко заметил Козлов и остановился, сомневаясь, заслуга ли это? — Ты думаешь, — продолжал он, — я схожу в класс, а оттуда домой, да и забыл? За водочку, потом вечером за карты или трусь у губернатора по вечерам: ни, ни! Вот моя академия, — говорил он, указывая на беседку, — вот и портик — это крыльцо, а дождь идет — в кабинете: наберется ко мне юности, облепят меня. Я с ними рассматриваю рисунки древних зданий, домов, утвари, — сам черчу, объясняю, как, бывало, тебе: что сам знаю, всем делюсь. Кто постарше, с теми вперед заглядываю разбираю им Софокла, Аристофана. Не все, конечно; нельзя всего: где наготы много, я там прималчиваю… Толкую им эту образцовую жизнь, как толкуют образцовых поэтов: разве эта теперь уж не надо никому? — говорил он, глядя вопросительно на Райского.
А живу я тихо, скромно, им, как видишь, лапшу… Что же делать?.. — Он задумался.
... я делаю свое дело и ничего звать не хочу, никого не трогаю и меня никто не трогает!
...Нужды мои не велики, скуки не чувствую; есть жена: она меня любит…
— А я люблю ее… — добавил Леонтий тихо. — Посмотри, посмотри, — говорил он, указывая на стоявшую на крыльце жену, которая пристально глядела на улицу и стояла к ним боком, — профиль, профиль: видишь, как сзади отделился этот локон, видишь этот немигающий взгляд? Смотри, смотри: линия затылка, очерк лба, падающая на шею коса! Что, не римская голова?
Он загляделся на жену, и тайное умиление медленным лучом прошло у него по лицу и застыло в задумчивых глазах. Даже румянец пробился на щеках.
Видно было, что рядом с книгами, которыми питалась его мысль, у него горячо приютилось и сердце, и он сам не знал, чем он так крепко связан с жизнью и с книгами, не подозревал, что если б пропали книги, не пропала бы жизнь, а отними у него эту живую «римскую голову», по всей жизни его прошел бы паралич

добавлено: 3 сен 2018

— Моя рыжая Клеопатра! — заметил Леонтий. — Что ей делается: детей нет, горя мало…
Он любил жену свою, как любят воздух и тепло. Мало того, он, погруженный в созерцание жизни древних, в их мысль и искусство, умудрился видеть и любить в ней какой-то блеск и колорит древности, античность формы.
Вдруг иногда она мелькнет мимо него, сядет с шитьем напротив, он нечаянно из-за книги поразится лучом какого-то света, какой играет на ее профиле, на рыжих висках или на белом лбу.
Его поражала линия ее затылка и шеи. Голова ее казалась ему похожей на головы римских женщин на классических барельефах, на камеях: с строгим, чистым профилем, с такими же каменными волосами, немигающим взглядом и застывшим в чертах лица сдержанным смехом

добавлено: 3 сен 2018

— Если б не она, ты бы не увидал на мне ни одной пуговицы, — продолжал Леонтий, — я ем, сплю покойно, хозяйство хоть и маленькое, а идет хорошо; какие мои средства, а на все хватает!
Она мало-помалу подняла глаза и смотрела прямее на них обоих, оттого, что последнее было правда.
— Кстати о каше: ты с нами обедаешь, да? — спросил Леонтий.
— Как это можно! — вступилась жена, — приглашать на такой стол, как наш! Ведь вы же не студенты: Борис Павлович в Петербурге избаловался, я думаю…
— Ты что ешь? — спросил Леонтий
— Все, — отвечал Райский.
— А если все, так будешь сыт. Ну, вот, как я рад. Ах, Борис…право, и высказать не умею!...

 

\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
"
— А чорт с ним, кум! У тебя денег-то лопатой не переворочаешь! — возражал Тарантьев, тоже немного в тумане. (Пьют. Прим. мое)
— Источник есть верный, черпай только, не уставай. Выпьем!
— Что, кум, за источник? По целковому да по трехрублевому собираешь весь век...
— Да ведь двадцать лет собираешь, кум: не греши!
— Уж и двадцать! — нетвердым языком отозвался Иван Матвеевич.
— Ты забыл, что я всего десятый год секретарем. (13-й в табеле о рангах, 14 ранг самый низкий. Прим. мое.) А прежде гривенники да двугривенные болтались в кармане, а иногда, срам сказать, зачастую и медью приходилось собирать. Что это за жизнь! Эх, кум! Какие это люди на свете есть счастливые, что за одно словцо, так вот шепнет на ухо другому, или строчку продиктует, или просто имя свое напишет на бумаге — и вдруг такая опухоль сделается в кармане, словно подушка, хоть спать ложись. Вот бы поработать этак-то, — замечтал он, пьянея все более и более, — просители и в лицо почти не видят и подойти не смеют. Сядет в карету, «в клуб!» — крикнет, а там, в клубе-то, в звездах руку жмут, играет-то не по пятачку, а обедает-то, обедает — ах! Про селянку и говорить постыдится: сморщится да плюнет. Нарочно зимой цыплят делают к обеду, землянику в апреле подадут! Дома жена в блондах, у детей гувернантка, ребятишки причесанные, разряженные. Эх, кум! Есть рай, да грехи не пускают. Выпьем! Вон и селянку несут!
— Не жалуйся, кум, не греши: капитал есть, и хороший... — говорил опьяневший Тарантьев с красными, как в крови, глазами. — Тридцать пять тысяч серебром — не шутка! (Это у чиновника 13-14 класса!!! Нищая страна...Прим. мое.)— Тише, тише, кум! — прервал Иван Матвеевич.
— Что ж, всё тридцать пять! Когда до пятидесяти дотянешь? Да и с пятидесятью в рай не попадешь. Женишься, так живи с оглядкой, каждый рубль считай, об ямайском забудь и думать — что это за жизнь!
— Зато покойно, кум; тот целковый, тот два — смотришь, в день рублей семь и спрятал. Ни привязки, ни придирки, ни пятен, ни дыму. А под большим делом подпишешь иной раз имя, так после всю жизнь и выскабливаешь боками. Нет, брат, не греши, кум!."

Стр.375.
"Обломов"
Гончаров И.А. Избранное.
Москвуа. "Терра" 1996 г.

 

не убеждает
вот по ссылке, думаю то о чем тут пишется новое, но все новое было и прежде, - тип забытое старое
вот и возможная причина революций
Обращение к мирянам | Откажись от греха симонии

 

добавлено: 3 сен 2018

Если Вы говорите о революциях в России 1905 г. и 1917 г.-то крепостного права в Российской империи не было с 1861 г.

 

надо же как занесло меня, надо же

 

Гончаров. "Лучше поздно, чем никогда."
стр. 11
Я вижу, однако, что неспроста подвернулся мне немец под руку — и должно быть тогда (я теперь забыл) мне противно было брать чисто немецкого немца. Я взял родившегося здесь и обрусевшего немца и немецкую систему неизнеженного, бодрого и практического воспитания. (Штольц в "Обломове." (Прим. мое.)
Обрусевшие немцы (например, остзейцы) сливаются, хотя туго и медленно, с русскою жизнию — и, нет сомнения, сольются когда-нибудь совсем. Отрицать полезность этого притока постороннего элемента к русской жизни — и несправедливо и нельзя. Они вносят во все роды и виды деятельности прежде всего свое терпение, persévérance3 своей расы, а затем и много других качеств, и где бы ни было — в армии, во флоте, в администрации, в науке, словом, всюду — они служат с Россией и России и большею частию становятся ее детьми.
Отвергать их при этих условиях, как приток, сливающийся с общею рекою, — было бы так же возмутительно несправедливо с нашей русской стороны, как возмутительно несправедливо со стороны некоторой партии остзейских немцев, живя в России, с русскими, находя в ней надежную опору своего политического существования и все условия благосостояния, считать ее чуждою себе, своему немецкому духу, пятиться от слияния с нею и стараться удержать status quo.
Все это, конечно, минует в будущем, хотя, может быть, и не очень близком. Закоснелость и упрямство наших доморощенных немцев уступят духу времени, когда они, с своею мнимою остзейскою цивилизациею,
очутятся позади шагающей вперед России. (1917 г. впереди...Прим. мое.) И самое славянофильство, оставаясь тем, что оно есть, то есть выражением и охранением коренного славяно-русского духа, нравственной народной силы и исторического характера России, будет искреннее протягивать руку к всеобщей, то есть европейской, культуре: ибо если чувства и убеждения национальны, то знание — одно для всех и у всех
Источник: Иван Гончаров: Лучше поздно, чем никогда.

добавлено: 7 сен 2018

В область "всеобщей ,европейской, культуры" Гончаров, как и его российские современники, включает и Российскую империю...

добавлено: 7 сен 2018

Балтийские, или прибалти́йские немцы ; остзейские немцы (от немецкого Ostsee — Балтийское море) — этническое немецкое (немецкоязычное) меньшинство, с XII века проживавшее на восточном побережье Балтийского моря, на территории современных Эстонии, Латвии и Литвы. Балтийские немцы составляли верхние слои общества — аристократию(дворянство) и большую часть среднего сословия — свободных городских граждан (бюргеров) в тогдашних провинциях Курляндия, Лифляндия и Эстляндия